Музыкальная «Дюна»: рецензия на black midi — Cavalcade

black midi — идеальная мишень для мамкиных критиков.

Ничем не примечательные британцы прячут свои эго за напыщенным вкусом и мнят себя следующими King Crimson. Обычные, но не такие. Козыряют своими удивительными познаниями академической музыки и немейнстримной литературы, эти выходцы престижного художественного училища. Точнее, проходимцы: два года там продержались. Когда Джорди Грип был маленьким, его родители заслушивались Стравинским. А у Моргана Симпсона на рабочем столе ноутбука стоит самая известная картина Эдварда Хоппера – «Полуночники».

«Умников» не любят и сразу обвинят в притворстве. Не помогают black midi и их свежие лица. Фронтмену Джорди – 21 год. Столько же – басисту Кэмерону Пиктону. А Морган Симпсон, ставший звездой еще в четырнадцать, когда он получил звание лучшего молодого барабанщика Великобритании, лишь на год старше. Либо они врут о своем возрасте, подобно футбольным агентам, набивающим цену своим молодым и перспективным игрокам. Либо… кто позволил этим сосункам разрушать музыкальные каноны?

Пусть ненавистники завидуют дальше. И все же… я понимаю, откуда они исходят. Schlagenheim со всем его контекстуальным окружением испытывал слушателя на прочность.

Две трети black midi и саксофонист Каиди Акинниби

Шлаген-шлаген

Schlagenheim получился сумасшедшим, надрывным, циничным донельзя. Несмотря на всю свою любовь к дебютным альбомам, ни о ребятах, ни о работе сказать было нечего. В основном black midi хвалили за прекрасное музицирование. Даже на фестивале «Боль» я больше поражался их навыкам игры и мошпитом средней тяжести, но никак не мелодиями. Schlagenheim – это абсолютный беспорядок. Не зря в рецензиях на него проскакивает слово «шизофренический».

В таком же тупике я оказался в отношении – не смейтесь – Билли Айлиш. Вроде как персона есть, продаваемая фишка есть, а заключать хоть какие-то выводы касательно стиля еще рано. Недостаточно того, что black midi круто играют и что у них хороший вкус. А они и рады бросать все, что ни попадя. Несмотря на то что Schlagenheim предлагал альтернативу вымытому до блеска пост-панку, к сожалению, забывался он легко.

Но black midi не откажешь в уверенности. Если они решают, что сейчас будет тихо, значит будет тихо. Если они решают, что сейчас будет громко, то будет именно так громко, чтобы напугать, но не вырвать перепонки. Никаких излишеств в продакшене.

На живых выступлениях заметно, что ребята всегда готовы играть вместе. Разбуди их в пять утра – они могут с места сесть за инструменты и сымпровизировать. Их музыке не нужна серьезная обработка. Они понимают друг друга с полуноты, действуют как единый организм, который вслепую и без договора следует одному направлению. Это ли не любовь?

Любые злословия в адрес black midi развеиваются в интервью. Ребята не воспринимают себя всерьез. Даже проекты свои не воспринимают всерьез. Для них главное – это работа, которую они вкладывают. black midi не делают ее. Они в нее окунаются. «Если провалился, значит провалился. Но если победил, то это победа…» – так Джорди Грип отрешился от любых результатов. Ну, посмеется кто-то. А рутина black midi продолжится.

Ребята даже посмеиваются, что для Cavalcade наконец-то сделают музыку получше. В самом деле, якобы фирменный «bmbmbm» может показаться шедевром после одного-двух прослушиваний, но затем все больше и больше раздражает своим необъяснимым вожделением. И вот в этом весь Schlagenheim: он утопает в постмодернизме по всем аккордам, в иронии по всем статьям. А Cavalcade разбирается сам в себе, будто шкаф сам расставляет свои предметы по полочкам. И мне уже все равно: метамодернизм это или эпоха Возрождения. К черту обобщения.

Каббалистические фигуры

Сектанты. Это первое слово, которое приходит на ум при запуске стартового «John L». И это точное наблюдение. Согласно самой группе, вот что происходит, когда адепты обращаются против своего лидера. Заглавного героя, националиста Джона Пятидесятого наконец свергают.

«John L» затянет всех, кому не понравился Schlagenheim. Отточенные и сухие мелодии сменились какофонией, но ритм запоминается на раз. Вы с легкостью отчеканите его на следующий день и все равно будете вспрыгивать каждый раз, когда неловкие паузы будут нарушены струнными атаками. Эта безупречная композиция объединяет надежду, храбрость и отчаяние. Она, как маленькая война, делится на маленькие битвы. Концовочные безразборные барабаны парадоксально срывают трек, но не прерывают его.

Каким бы зубодробительным ни был «John L», подавляющее большинство обзорщиков прикапываются к лягушачьему вокалу Грипа. Ничего странного в нем не вижу и не слышу. Куда страннее было бы, если бы на похожем «Hogwash and Balderdash» вместо горохового шута Джорди лимерик спел бы кто-нибудь еще.

Стилистически композиция продолжает историю Джона Пятидесятого, только в форме рифмующейся притчи. Естественно, эта катавасия (еще одно слово, претендующее на название альбома) происходит под экстатический музыкальный оргазм, превращающий любую королеву в ведьму. Это, к счастью, не мои слова, а строчка из «Marlene Dietrich»: «Поцелуй в губы не превратит лягушку в принца, а вот оргазм из любой королевы сделает ведьму – метаморфозы существуют!»

Такую полубиографическую песню можно было услышать разве что у Beach House. Их последний альбом 7 заканчивается песней «Last Ride», повествующей о трагической судьбе певицы Nico (Кристы Пэффген) – кстати, соотечественницы Дитрих.

Но история «Marlene Dietrich» уходит на задний план, потому что босса нова в исполнении black midi приходила только в самых смелых мечтах. Не знаю, кто может переключаться между жанрами настолько непринужденно и при этом снова звучать собой. Грип только что бредил в теле фанатика-солдата, напичканного наркотой, а теперь швейцаром приглашает нас на французскую летнюю веранду. Композиция элегантна, как прядь волос, возникающая из-под шляпы Марлен Дитрих.

Возвращаясь к неминуемой гибели Джона Пятидесятого, black midi записывают стероидную версию колдплеевской «Viva La Vida» – «Dethroned». В середине трека black midi создают драму и приходят к стоунер-року, прогрессирующему с невообразимой работой Моргана Симпсона на ударных. Нам открывается перспектива самого вождя. Он бессилен и слаб, как Барон Владимир Харконнен, отказывающийся признавать свое поражение. Именно на этой композиции я почувствовал нечто сухое, томимое жаждой и властью. Cavalcade невольно хочется сравнить с «Дюной» своей сложностью, своими лабиринтами, своей мессианской ролью.

У музыкантов обостренное чувство смерти

Второй лирической темой Cavalcade становится… смерть? старение? угасание биологическое и угасание творческое? В любом случае рановато для двадцатилетних товарищей.

На «Chondromalacia Patella» они неожиданно получают звание доктора и рассказывают о боли в колене, выразительно, прямо как Готфрид Бенн, сменивший патологоанатомию на поэзию. Более оформленный, пусть и быстрый, рифф тоже запоминается. Он проходит в режиме эстафеты: между этапами происходит задержка на передачу палочки, а на последнем разворачивается финишный спурт. В концовке композиции black midi наяривают так, что границы размываются, пока картина окончательно не растворяется в следующую.

А там у нас смена на посту: за микрофон садится Кэмерон Пиктон. black midi по максимуму используют все свои человеческие ресурсы, но пока не дали хорошо раскрыться гитаристу Мэтту Квасневски-Келвину. Он был вынужден уйти из группы, едва ли притронувшись к Cavalcade – дела душевные не позволяют. Зато на «Slow» и «Diamond Stuff» сияет подкрепление. Каиди Акинниби отличился игрой на саксофоне; за клавишные сел Сет Эванс, который гастролировал с HMLTD; на скрипке пиликал Джерскин Фендрикс – мы его отчетливо слышали на «John L».

У Пиктона тем временем получилась одна вокальная композиция из двух. «Slow» не дает слушателю повода удивиться. Уютный саксофон Акинниби диктует темп, а барабаны приятно щекочут ухо. Собравшийся оркестр бьет в одну точку, играет как бы пост-панк с джазовыми вкраплениями.

Название композиции не просто так указывает на медлительность. Жизнь, зараза, длинная такая. Мелодия громкая, но не пронзительная – бочки имитируют не резкую, а тупую боль. Лирический герой ждет, когда это все закончится. Проявляет терпение там, где успокаиваются музыканты. А на подъемах взрывается в недопонимании: да что же это такое, одни препятствия на пути, все беды разом наваливаются. Вспоминается посыл Джеймса Мерфи в грэмминосной «tonite»: then life is finite, but shit, it feels like forever, it feels like forever… Особенно долгой жизнь кажется, когда болят колени, видимо…

Жонглирование инструментами продолжается на «Diamond Stuff». В сведениях о треке указаны даже яйцевидные маракасы. И я не удивлюсь, если в начале композиции звенит какой-нибудь экзотический треугольник. Этот медитативный трек показался мне единственным слабым местом на Cavalcade, но порадует более искусных ценителей. Его величество Джон, похоже, остался со своими богатствами, которые уже не приумножатся.

Все прощается на завершающем «Ascending Forth» – настоящей оперой в одного. Слушатель все ждет, когда эти напряженные струнные наконец закончат эту композицию и выведут ее в космос. Фокус смещается с вождя на неудавшегося музыканта по имени Маркус. Ему надоело быть самозванцем, ведь всю жизнь он писал одни и те же продаваемые песни. И когда он решил сделать нечто прекрасное, его отвергли. Никто не любит недоступную музыку. Маркусу приходится исписываться и дальше, пока он окончательно не сходит с ума.

Может быть, в XXI веке никому не нужны Адрианы Леверкюны из романа «Доктор Фаустус». Гениев не признают – гениев побаиваются и оттого высмеивают. Забавно, как «Ascending Forth» всем своим присутствием показывает, что ей не место в современной музыке, и при этом является торжественной жемчужиной Cavalcade – пластинки, которая серьезно заставит задуматься о текущем культурном фоне.

Вердикт

После Schlagenheim я хотел расшибиться в лепешку в попытках спасти рок-музыку от black midi. После Cavalcade я хочу доказать важность этой группы. Их уже сравнивают с экспериментальными первооткрывателями This Heat и краутроковыми открывашками Can. Сами black midi читают рецензии и смеются с этих сравнений, потому что ими не вдохновлялись и ничего подобного не слушали. Их главный герой – это методичный и постоянно метаморфозирующийся Майлз Дэвис.

black midi открывают новый тренд исполнителей, выпрыгивающих из-под завесы тайн, наряду с Black Country, New Road и Squid. По сравнению с ними хваленые Shame уходят на второй план. А Cavalcade – это высокая планка для всех них.

Устаканенный, взвешенный, он впервые затронул ощутимые концепты: сумасшедший лидер, беспокойный музыкант, замаявшийся человек. Cavalcade похож на старца-волшебника, который знает ответы на все вопросы, но не отвечает на ваш, а только ехидно улыбается и продолжает размешивать поварешкой в котле прогрессивного зелья.

Как бы это ужасно ни звучало, без пандемии Cavalcade не получился бы. black midi сами признают, что на гастролях держишь под контролем слишком много мелочей, забываешь о самом искусстве, о творческом направлении. А тут появилась возможность сознательно подойти к делу, еще и отдельно, на расстоянии друг от друга.

Я не буду оригинальным, если скажу, что это именно то, что нужно современной рок-музыке. Прошло время изъезженных песен, построенных на заслугах прошлого. Мне кажется, что black midi еще не доросли до сказочных высот The Mars Volta, но уже двигаются с восхитительным умыслом.

Оценка: 9/10

Плюсую: «John L», «Marlene Dietrich», «Slow», «Dethroned», «Ascending Forth»

Минусую: «Diamond Stuff»

Слушать Cavalcade в ВК
Слушать Cavalcade на Spotify
Слушать Cavalcade на Apple Music
Слушать Cavalcade на Яндекс.Музыка
Слушать Cavalcade на Bandcamp